Кто пишет все глаголы с -ца - настоящая овца; те, кто пишет только с -иться, тем бы лучше удавиться.
В последнее время мне снятся одни кошмары. Даже не так, не столько кошмары, сколько очень напряжённые сны. В них нет каких-то монстров, чудовищ или трагедий, но есть их предчувствие. И теперь я знаю, что когда у меня ни с того, ни с сего начинает бешено колотиться сердце, что-то произойдёт. Первый раз так было перед метеоритом, второй - перед смертью Вадима Евгеньевича. Позавчера случилось ещё раз. Но в этот раз обошлось "малой кровью". После этого мне приснился сон с птицей, у которой было отрезано пол крыла, и она истекала кровью. А вчера я начала смотреть удивительно интересный фильм, и там в самом начале зарезали птицу, сидящую в траве. Такую же как в моём сне.
Сон сегодняшний был навеян воспоминаниями о моей первой школе, во дворе которой я недавно побывала, и, наверно, рассказом "Стена мрака" Артура Кларка, поскольку всё происходящее какое-то отношение имело к ленте Мёбиуса.
Действие разворачивалось, судя по одежде, где-то в 1900-е годы в моей первой школе (которой, понятно, тогда ещё не было, но она выглядела в точности как в реале, кроме одной детали, о ней позже). Я была учительницей младших классов для девочек. Скорее всего, дело было в выходные, потому что в школе кроме меня, ещё одной учительницы, учителя музыки и "вахтёрши", если её можно так назвать, никого не было. А может быть, мы закрыли школу сами, потому что начали пропадать дети. Они просто исчезали, больше их никто не видел. И всё маленькие девочки, лет так 6-7.
Учитель музыки повёл нас ко входу в младшее крыло, где рядом с дверями, по бокам, были вмурованы в стену (в ту же, где сама дверь) высокие шкафы с очень большими антресолями, на которых без особого труда мог уместиться взрослый. Когда он открыл антресоли справа, мы ахнули: вместо обычного ящика там был вход в туннель. Было видно только первые пару метров: неотёсанные камни, старые деревянные подпорки, земля. Остальное терялось в темноте.
Он начал выгребать разный хлам с антресолей, чтобы пройти в туннель. Сверху посыпались книги и вышитые шёлковые подушечки для сидения. Ему ничего не было видно, поэтому я вызвалась сходить за фонариком. Рядом со школой был магазин со всякой всячиной, там я взяла небольшой электрический фонарик и поспешила назад.
Учителя музыки уже не было. Я только и увидела, что из непроглядной тьмы туннеля на антресолях свисает длинный тонкий канат, по которому он забрался внутрь. И в этот момент мне стало не по себе. Куда-то также исчезли "вахтёрша" и вторая учительница, за окном стало темно как ночью, а между окном, выходящим во двор, и коридором, в котором я стояла, появилась железная дорога, такая как на заброшенных шахтах. И этот диссонанс между туннелем, начало которого было высоко над полом, и его продолжением (так мне почудилось) - железной дорогой, ниже уровня, где я стояла, меня просто ужаснул. Так страшно было вот так стоять в полной тишине - даже ветер не просвистит, одной в пустом здании, ночью, после всех исчезновений.
В какой-то момент мне стало понятно, что кто бы ни вылез с антресолей, это уже будет не тот учитель музыки. А потом я совершенно точно осознала, что появится он у меня из-за спины. Не знаю, откуда пришла такая уверенность, но я знала это. Бежать было бессмысленно. И вот я стояла, обратившись в слух, и напряжённо ждала.
А потом нервы не выдержали, и я проснулась среди ночи.
Сон сегодняшний был навеян воспоминаниями о моей первой школе, во дворе которой я недавно побывала, и, наверно, рассказом "Стена мрака" Артура Кларка, поскольку всё происходящее какое-то отношение имело к ленте Мёбиуса.
Действие разворачивалось, судя по одежде, где-то в 1900-е годы в моей первой школе (которой, понятно, тогда ещё не было, но она выглядела в точности как в реале, кроме одной детали, о ней позже). Я была учительницей младших классов для девочек. Скорее всего, дело было в выходные, потому что в школе кроме меня, ещё одной учительницы, учителя музыки и "вахтёрши", если её можно так назвать, никого не было. А может быть, мы закрыли школу сами, потому что начали пропадать дети. Они просто исчезали, больше их никто не видел. И всё маленькие девочки, лет так 6-7.
Учитель музыки повёл нас ко входу в младшее крыло, где рядом с дверями, по бокам, были вмурованы в стену (в ту же, где сама дверь) высокие шкафы с очень большими антресолями, на которых без особого труда мог уместиться взрослый. Когда он открыл антресоли справа, мы ахнули: вместо обычного ящика там был вход в туннель. Было видно только первые пару метров: неотёсанные камни, старые деревянные подпорки, земля. Остальное терялось в темноте.
Он начал выгребать разный хлам с антресолей, чтобы пройти в туннель. Сверху посыпались книги и вышитые шёлковые подушечки для сидения. Ему ничего не было видно, поэтому я вызвалась сходить за фонариком. Рядом со школой был магазин со всякой всячиной, там я взяла небольшой электрический фонарик и поспешила назад.
Учителя музыки уже не было. Я только и увидела, что из непроглядной тьмы туннеля на антресолях свисает длинный тонкий канат, по которому он забрался внутрь. И в этот момент мне стало не по себе. Куда-то также исчезли "вахтёрша" и вторая учительница, за окном стало темно как ночью, а между окном, выходящим во двор, и коридором, в котором я стояла, появилась железная дорога, такая как на заброшенных шахтах. И этот диссонанс между туннелем, начало которого было высоко над полом, и его продолжением (так мне почудилось) - железной дорогой, ниже уровня, где я стояла, меня просто ужаснул. Так страшно было вот так стоять в полной тишине - даже ветер не просвистит, одной в пустом здании, ночью, после всех исчезновений.
В какой-то момент мне стало понятно, что кто бы ни вылез с антресолей, это уже будет не тот учитель музыки. А потом я совершенно точно осознала, что появится он у меня из-за спины. Не знаю, откуда пришла такая уверенность, но я знала это. Бежать было бессмысленно. И вот я стояла, обратившись в слух, и напряжённо ждала.
А потом нервы не выдержали, и я проснулась среди ночи.
-
-
12.04.2013 в 12:44