[lovemusic]

"Конные прогулки со скидкой 50%". Такого мне ещё не предлагали. Это в почте с утречка обнаружилось. Но я не об этом написать хотела. Мне приснился сон. Могу однозначно сказать, что чем подробнее и чаще вы записываете свои сны, тем чаще и интереснее они снятся. Т.ч. к делу.

Сон

Началось всё весьма безобидно. Я гуляла по городу в районе Центральной библиотеки, хотя кроме названия ничего о реальном месте не напоминало - как всегда во сне, архитектура сходила с ума и делала, что хотела. Хорошо помню, что на мне был очень красивый длинный кожаный плащ, облегавший меня как перчатку. Вдруг мне навстречу вылетела стайка девчонок, среди которых я узнала мою стародавнюю подругу Ксю и девчонок с одной из бывших работ. Никто и ничего мне не объяснял, но я сразу поняла, что они вышли разменять деньги, потому что пришёл покупатель со слишком крупными купюрами. Получалось, что они работали в каком-то магазине, а ведь одеты были совершенно странно для такой работы: в белые кружевные пышные платья до колен.
Мне ни с кем не хотелось говорить, и вообще, одиночество было единственное, чего мне хотелось. Я спрятала лицо в воротник плаща, пробежала между них и юркнула в первое попавшееся кафе. Ох, как там было уютно и мило. Забыла сказать, что на улице был, видимо, вечер, да пасмурный при том. Небо было цвета свинца, благородно отливавшего синим. А в кафе были столики, укрытые светлыми клетчатыми скатертями, на каждом стояла вазочка с цветами, их было очень много и все они были небольшие, создавая домашний уют.
Тут вошла Ксю с подружками, и я поняла, что они работают тут. Она меня увидела и начала представлять подругам, но я отмахнулась и вышла под серое небо. Мне так не хотелось никого видеть!
Блуждая в поисках одиночества, я зашла в какое-то здание, одинаково могущее служить больницей или любым другим официальным общественным заведением - внутреннее устройство там было именно такого типа. В холле я никого не увидела. Любопытство толкнуло меня на поднятие по лестнице. Уже где-то в районе второго этажа я заметила вдалеке фигуру женщины, очень стройной, с забранными на верх волосами. Больше всего она была похожа на учительницу. Но и её мне сейчас видеть не хотелось. Мне даже не было интересно, где я оказалась. Я лезла вверх, вверх, вверх, пока не добралась до чердака.
Вход на него был очень странным. В кирпичной стене у самого пола была дыра, ровная такая, видно сразу, что именно это и было задумано при строительстве, в форме неравного треугольника или трапеции, у которой одна сторона длиннее другой. Чтобы туда пролезть, нужно было прямо лечь на пол. Что я и сделала. Еле простиснулась, с моими-то формами.
Всё производило впечатление полного запустения, везде лежала пыль, было тихо и темно. В целом чердак производил кафкианское впечатление - мне очень напомнило описание Кафкой судейских канцелярий из романа "Процесс". Только воздух, несмотря на пыль, был не такой душный, и коридор был не прямой, а петлял, открывая то тут, то там бесчисленные комнаты.
Тут я заметила под одной прикрытой дверью полоску света и услышала тихую красивую музыку. Я заглянула туда и увидела крошечную каморку, метра два на два. На стуле сидела молодая девушка, лет 18, и, глядя на пюпитр, который стоял чуть ли не у неё на коленях, играла на флейте. Рядом стоял старичок лет 65-70 и с упоением водил смычком по скрипке. Оба они были так поглощены музыкой! И тут резко остановились и посмотрели на меня. Видимо, моё присутствие стало для них такой же неожиданностью, как и их для меня. Я не стала им мешать, закрыла дверь и пошла в глубь коридора. Но тут старичок нагнал меня и вызвался в провожатые.
Странно, окон на чердаке не было, и даже между щелей солнце не просвечивало, однако всё было видно вполне хорошо, словно сам воздух светился серым пыльным светом. Старичок вёл меня по змеившемуся под самыми невероятными углами коридору и жаловался, что вот сколько комнат пропадает, а им с той девушкой (я не помню, внучка она ему была или ученица) приходится ютиться в самой маленькой и неудобной каморке.
Между тем я рассматривала комнаты. Во многих из них даже дверей не было. И почти все они были до потолка завалены рухлядью: старыми кроватями, поломанными стульями, каким-то стародавним бельём. И на всём лежал ровный толстый слой пыли, делая все предметы одинакового цвета. И ведь видно было, что комнаты намного больше той, где занимались музыканты, и что они не используются, однако сами они не имели права в них селиться или занимать.
Уже у самого выхода в лаз у пола старичок дал мне адрес и попросил приходить ещё, сказал, что они выучат что-нибудь и сыграют специально для меня. Мне этот музыкант сразу понравился, он был очень добрый и милый, поэтому я с радостью согласилась.
Но как это и бывает во сне, вернуться туда мне было не суждено. Ещё раз я пришла на этот чердак через какое-то время, но их там уже не было. Всё было пусто и темно. Даже каморки той я не нашла. А перед тем, как лезть через дыру, я испытала почти суеверный ужас. Так мне было страшно, так я жалела, что другого способа попасть на чердак нет. Но я полезла. А потом, когда осмотрелась и поняла, что моих друзей-музыкантов там нет, заметила обычный вход с другой стороны, через который и вышла на лестницу снова.
Тут сон обрывается.